Неточные совпадения
Сама христианская любовь, которая существенно духовна и противоположна связям по плоти и крови, натурализировалась в этой
религиозности, обратилась в любовь к «своему»
человеку.
Восточный
человек совсем не романтик и не мечтатель, его
религиозность совсем другого типа.
Я понимаю, что
религиозность самая горячая может быть доступна не только начетчикам и богословам, но и
людям, не имеющим ясного понятия о значении слова «религия».
Также характерно для русской
религиозности юродство — принятие поношения от
людей, посмеяние миру, вызов миру.
Но за всеми этими различаемыми течениями скрыта общая русская православная
религиозность, выработавшая тип русского
человека с его недовольством этим миром, с его душевной мягкостью, с его нелюбовью к могуществу этого мира, с его устремленностью к миру иному, к концу, к Царству Божьему.
Эта сущность, выраженная в грубой, но правдивой форме, заключается в следующем:
человек, который в свои отношения к явлениям природы и жизни допускает элемент сознательности, не должен иметь претензии ни на
религиозность, ни на любовь к отечеству?
Федор Михайлович Смоковников, председатель казенной палаты,
человек неподкупной честности, и гордящийся этим, и мрачно либеральный и не только свободномыслящий, но ненавидящий всякое проявление
религиозности, которую он считал остатком суеверий, вернулся из палаты в самом дурном расположении духа. Губернатор написал ему преглупую бумагу, по которой можно было предположить замечание, что Федор Михайлович поступил нечестно. Федор Михайлович очень озлобился и тут же написал бойкий и колкий ответ.
— И даже очень. Главное, в церковь прилежно ходите. Я и как пастырь вас увещеваю, и как
человек предостерегаю. Как пастырь говорю: только церковь может утешить нас в жизненных треволнениях; как
человек предваряю, что нет легче и опаснее обвинения, как обвинение в недостатке
религиозности. А впрочем, загадывать вперед бесполезно. Приехали — стало быть, дело кончено. Бог да благословит вас.
Если бы Олеся глубоко веровала, строго блюла посты и не пропускала ни одного церковного служения, — весьма возможно, что тогда я стал бы иронизировать (но только слегка, ибо я всегда был верующим
человеком) над ее
религиозностью и развивать в ней критическую пытливость ума.
Ведь он прекраснейший
человек!» — «Федоль Федолычь, — бормотал, дрожа от бешенства, не помнивший себя Шаховской, — я лад, что он плекласнейший, доблодетельнейший
человек, пусть он будет святой, — я лад его в святцы записать, молиться ему стану, свечку поставлю, молебен отслужу, да на сцену-то его, лазбойника, не пускайте!..» Ну, что должен был подумать о
религиозности князя Шаховского
человек, не совершенно близко его знающий?
Если бытовая
религиозность приспособлялась к среднему уровню греховной природы
человека, то пантеистическая мистика совсем отрешалась от человеческой природы и растворяла
человека в божественном бытии.
И нет современному
человеку возврата к детской, младенческой
религиозности, нельзя его вернуть к религиозной опеке.
Творческого напряжения
человека нет еще ни в бытовой
религиозности, ни в пантеистической мистике.
Но в то время как бытовая
религиозность несла бремя послушания через приспособление к среднему, маленькому человеческому существованию, мистика несла бремя послушания через отрешение от человеческого существования, через угашение
человека в Боге.
Бытовая
религиозность, бытовой догматизм имеют огромное историческое значение, воспитывают
человека на разных ступенях его развития.
Восточный склад
религиозности принижал
человека, а когда религиозная вера ослабела,
человек освободился в совершенно хаотическом, недисциплинированном и болезненном состоянии.